Мила Кикина и "Калитку прикрой": выпуклые песни

11.12.2007 10:30

Журнал "InRock" 2007 г. №: 25 Автор: Елена Савицкая.

Мила Кикина - певица во всех смыслах выдающаяся. Статная, видная,с полным достоинства взглядом, с глубоким сочным голосом. Такая коня наскаку остановит, в горящую избу войдет! К счастью, "гореть" Милеприходится только на сцене, и вот тогда публика приходит в экстаз от еечувственных лирических песен и веселых, зажигательных плясовых. Надосказать, что исполняют Мила Кикина и ее проект "Калитку прикрой"исключительно русские народные песни. Правда, в собственных обработках,которые от альбома к альбому становятся всё тяжелее, "увесистее". Оместе русской песни в современной жизни мы и поговорили с Милой, сидя вуютном баре на пятом этаже Центрального дома работников искусств.

— Мила, вы родились в музыкальной семье. Можно ли сказать, что ваша музыкальная карьера была предопределена?

Музыкальная карьера предопределена не была, я собиралась на истфакпоступать. Но поскольку я категорически не знаю английского языка ипрочих предметов, кроме собственно истории и литературы, то университетмне не светил. Так что куда было, действительно, деваться ребенку измузыкальной семьи? Единственная профессия, которая в руках...

— Вы учились играть на скрипке?

Да. Моя мама - Марина Алексеевна Кикина - педагог по вокалу, и явсегда при этом деле была, пела... Известно, что скрипачи всегдаобладают хорошим слухом. А с хорошим слухом обычно люди поющие.

— Сейчас на скрипке играете?

У меня в коллективе замечательный скрипач Гена Лаврентьев. Человек,которые гораздо лучше меня это делает. Играю я для себя, для дочки.Инструмент у меня есть, и в какой-то форме я поддерживаю навык.

— А с какого возраста начали петь?

С двух лет. Мама преподавала в училище имени Мусоргского в Питере (амы в Питере тогда жили), и ученицы приходили заниматься к нам домой. Явсё это слушала.

— А вы с мамой занимались?

Мало, в основном слушала. Самое смешное, что я поставила себе голос, только когда стала заниматься с учениками сама.

— У вас необычный голос - контральто...

У меня не контральто, а высокое меццо-сопрано. Манера пения у меняне классическая и не народная, а... сложно объяснить. Вернее, долго. Ноесли надо, я попробую. В принципе, у меня глубокое убеждение, чтокаждого человека можно научить петь. У каждого есть слух и голос. Всёзависит от желания. В XIV веке итальянцы на основе своего языкапридумали систему бельканто. У них глубокие, нередуцированные "круглые"гласные... И если пользоваться белькантовской основой, на которой иразвилась академическая школа, то есть если просто "кругло" произноситьгласные звуки, то будешь легко и свободно петь. В дикой природе учеловека диапазон больше октавы не бывает. Нет такой натуральной,необработанной фолковой песни, где тесситура шире октавы. А итальянцыпридумали, как этот диапазон расширить.

— Народная манера пения ведь отличается "плоской" подачей...

Да, там плоское нёбо, высоко задранный язык, гласные с большойредукцией... Так что у меня манера далеко не аутентично-народная.

— Почему вы выбрали именно народную песню?

Я пыталась найти каких-то авторов, но мне не удалось. К народнойтеме меня тянуло всегда. Я сама непишущий человек. У меня был путь либонайти близкого мне автора и исполнять его песни, либо просто выступатьс кем-то как бэк-вокалистка. Я хорошо работаю с голосами, вокальнымиансамблями. Разве что хорами не занималась. Другой путь - народнаяпесня, а это такой пласт, который копать - не перекопать.

— От кого вы впервые услышали эти песни?

От бабушки. Она не имела никакого отношения к народу, училась вИнституте благородных девиц и перепевала эти песни, как Шаляпин пел. Убабушки было колоратурное сопрано, она училась у Вронской. Естественно,что колыбельные мне пели Чайковского. "В няньки я тебе взяла ветер,солнце и орла..." Что, кстати, из себя очень даже народная песня. Нашикомпозиторы не считали зазорным народные мелодии обрабатывать.

— Еще Глинка говорил: "Создает музыку народ, а мы, художники, ее только аранжируем".

И это совершенно справедливо. Вся русская классическая музыкадержится на огромном народном пласте. Киреевский ездил народные песнисобирать, вся "Могучая кучка" обрабатывала народные песни. Былапрекрасная идея по сохранению культурного наследия, благодаря чему онои дошло до наших дней.

— Что вас подтолкнуло к тому, чтобы начать самостоятельную карьеру?

В Ермоловском театре у нас был спектакль "Эти разные сны", егопоставили студенты В.А. Андреева. Я там пела, а гитарист ВасяБорисенко, с которым я до сих пор работаю, мне аккомпанировал. В этомспектакле звучало 20 народных песен. Но не таких, какие я сейчас пою, аболее известных, общеупотребительных. До этого была работа с ОльгойАрефьевой в "Ковчеге", потом - обучение в ГИТИСе, где поющую девушку снародной внешностью тоже пользовали по назначению...

— У вас специальность "актриса театра и кино"?

Да. Но я по этой специальности потом ни дня не проработала. Не нравится, не люблю театр.

— Почему же вы в ГИТИС поступили?

Совершенно случайно. Говорю же, я работала в Ермоловском театреактрисой. Еще до института. Потом вышло постановление, что артист, непрошедший тарификацию, не имеет права получать зарплату. И намначальство сказало: "Ну что, будем увольняться из театра или пойдемучиться?" Мы с Васей ответили: "Пойдем учиться". И через три дня насавтоматом зачислили в ГИТИС.

— Думаю, что пять лет обучения всё равно прошли не зря.

Наверное, зря не прошли. Но я всегда театр считала иллюстрацией длятех, кто читать не умеет. Лучше познакомиться с литературнымпервоисточником, чем посмотреть спектакль. Есть, конечно, титаны типаАнатолия Александровича Васильева и Петра Наумовича Фоменко, но ихвсего два.

— Потом вы начали свой проект, и от группы Арефьевой отпочковались музыканты.

Да нет, они не отпочковались. Просто у них назрели...

— Какие-то трения?

Наверное, об этом лучше Ольгу спросить. Я не могу тут ничегосказать. Не уполномочена. Факт в том, что Оля поменяла группу. Апоскольку у меня близкие дружеские и семейные отношения с бывшим"Ковчегом", то, естественно, с кем же мне еще играть? У меня с театраВася остался, гитарист замечательный, и Миша Трофименко - это мой муж.Вот втроем мы и начинали.

— Сначала состав был акустический?

Да, две гитары и перкуссия. Сейчас всё это разрослось в целый оркестр.

— Свой подход к народной песне вы называете авторизированным.

Он не авторизированный, а скорее актерский. Поэт читает свои стихи так, а артист те же стихи - совершенно по-другому.

— Вы используете сборники народных песен? Сами в экспедиции не ездите?

Нет, сама не езжу. Я беру уже опубликованный материал, который может использовать любой.

— Какие географические и исторические традиции вам близки?

Север. Но не Архангельск - Псков, Новгород. Южнее Курска мне уже неблизко, потому что там большое украинское влияние. Я не имею ничегопротив Украины. Но казачьи песни я не люблю. Хотя есть массаисполнителей, которые прекрасно их поют. Казачья песня многоголосная,хоровая, а я этим не занимаюсь. Северные песни - более строгие,одноголосые (или с одним-двумя подголосками), с ярко выраженноймелодией.

— Как вы пришли к электричеству, звучанию рок-группы?

Мне не кажется, что у нас такая уж рок-группа. Мой голос всё-таки любое тяжелое звучание смягчит.

— Ваш голос любое звучание может прорезать. А тяжести, на мой взгляд, даже немного не хватает.

Да? Мало рока? Мне хватает. Конечно, я очень люблю Deep Purple, LedZeppelin и далее по списку. Мои музыканты - тоже. Но когда мы заигралидостаточно увесисто, мне сразу же захотелось делать акустическиеконцерты.

— Можно же чередовать.

Мы и чередуем. Вот скоро будем играть акустику в клубе. Ведь почемумы стали выступать большим составом? Потому что нас стали приглашать накрупные фестивали, которые нужно прокачивать электричеством. То естьизначально это была вынужденная мера. Однажды вышли на "Пустые холмы" сакустикой и поняли, что нам сложно "продавливать" большую толпу. Вродехорошо сыграли, но чего-то не хватало. Однако в клубах такое звучаниени к чему. Поэтому сейчас существуют два варианта программы -электрически-фестивальная и камерная. Я люблю и ту, и ту.

— А могли бы, как Людмила Зыкина, выйти на сцену с оркестром?

Людмила Зыкина - великолепная певица, я ее глубоко уважаю. Чтокасается оркестра, то народный оркестр - это искусственное образование.С симфоническим оркестром мне предлагали спеть народные песни изрусских опер - таких как "Снегурочка" Римского-Корсакова, "Хованщина"Мусоргского. Три песни Леля, "Исходила младешенька"... Мне было быинтересно исполнить это в своей манере. Но пока не срослось.

— Извините за не очень скромный вопрос: чтобы хорошо петь, нужно быть, как говорится, "в теле"?

Вообще-то да. Голос напрямую зависит от гормонального статусаорганизма. А для женского организма худоба противоестественна. И ещеголосу надо на что-то опираться. Вспомните ту же Зыкину или МонтсерратКабалье, про которую говорят, что у нее "двести килограмм резонаторов".Все хорошие сопрано, и меццо, и тенора, и басы - крепыши. Когда послерождения дочери я немного поправилась, у меня в диапазоне появиласьлишняя октава. (Смеется.)

— Вы, когда делаете обработки, саму структуру песен не меняете?

Нет. Иногда только текст сокращаю. Любая народная песня очень длинная.

— При этом в аккомпанементе полная свобода?

В процессе репетиций мы совместно решаем, какие будут аранжировки.Это, конечно, не импровизация, а долгая кропотливая работа.Естественно, каждый фантазирует.

— Но всё равно получается осовременивание: традиционная песня плюс рок.

Естественно, мы же играем на современных инструментах. Генапорой привносит что-то индийское... Мне кажется, что если восприниматьпесню как живой организм, то ее совершенно не надо консервировать впривычных формах, тем более что никто не знает, какими были этипривычные формы. Всё, что делают этнографические ансамбли, все эти"реконструкции" - мы же не знаем, что именно они реконструируют. Былкакой-то коллектив музыкантов, певцов, танцоров, то есть формациямузыкально-одаренных людей, которые ездили по, так скажем,"мероприятиям". И что теперь поют бабушки? Они напевают, и то неточно,то, что они слышали когда-то от этих музыкантов. При этом в ихвосемьдесят лет молодого и здорового голоса, разумеется, нет. Записи изфольклорных экспедиций - это как "Рабинович напел". В действительностибыло не так, пели молодые, с хорошими голосами. И эти 80-летние бабушкиу нас приняты за образец. В вузах на народных отделениях учат петь так,как поют бабушки. Почему, объясните мне? Ну, давайте и народнымитанцами тогда считать два притопа - три прихлопа на трясущихся ногах.

То есть я не исключаю, что в действительности деревенские певицыпели как я. И что мое воспроизведение русской песни более соответствуетреальности.

— В вашем репертуаре больше лирических, печальных песен...

Нет, это так кажется. Наверное, если слушать только наши студийныезаписи, может сложиться такое впечатление. Говорят, что наши альбомы иконцертные выступления по энергетике очень отличаются. Потому чтозапись - это всегда что-то более сухое, жесткое, схематичное.

— Может, дело в отсутствии публики? Ведь в деревне исполнитель не отделялся от зрителя...

Всегда отделялся. Пели специально обученные люди - они ездили посвадьбам, похоронам. Существовала такая бригадная артель, котораяобслуживала определенный район. Так о чём я? Мы на концертах поём кудакак бодрее, веселее, активнее. Как-то раз я даже услышала мнение: "А,Кикина - это плясовые песни!" Видимо, потому что мы часто играем "Вополе орешину" и прочие песни с плясовым ритмом, который так любят моимузыканты. Пляшет народ у меня на концертах!

— А мне показалось, что вам ближе лирика, песни, связанные с какими-то трагическими сторонами обрядов...

Не стану отрицать. У меня и похоронный обряд есть. Но больше всего япою свадебные песни. Однако ж и свадьба тоже не сплошь веселье. Тамрасставание, девушку отдают во чужую сторону, как бы хоронят, дажесаваном накрывают... Прямая аналогия с похоронами. А еще я, хотьстараюсь религиозные мотивы особо и не акцентировать, пою иТроице-Духовский комплекс, и Рождественские песни. Сейчас пишу альбом -начинаю с Пасхальных, потом Духов день, Троица, Петровки... То естьЛетние Святки - весна-лето и до осени.

— Наверное, это будет очень светлый, позитивный альбом.

Ну, где-то да, а где-то нет. На Троицу очень много печальных песен.Сейчас я как раз записываю песню вдовы. Все пошли радоваться ивеселиться, завевать венки, а что вдове делать? Вот она и тоскует.

— Раз уж мы заговорили о грустных песнях, я немогу не спросить о треке, который вы записали для сборника "Колыбельныехолмов" ( Композиция "Баю, баю, зыбаю", вошедшая в "Колыбельныехолмов", - CD-приложение к журналам "Салон Audio Video" и "Автозвук" №5/2007. Продюсер и звукорежиссер - Алексей Денисов aka Кот Матраскин.Подробнее о диске см. на сайтах www.salonav.com и avtozvuk.com). На мой женский взгляд, песня по содержанию совершенно жуткая. Что вы чувствовали, когда записывали ее?

Песня жуткая. Я очень долго сомневалась, надо ее записывать или нет.Тем не менее я ее хочу поместить на новый альбом, чтобы иметь ее у себяне в репертуаре, а именно в записи. Я звукорежиссеру Алексею Денисовуочень подробно рассказывала о ее содержании. Когда он попросил менязаписать русскую народную колыбельную, я ему сказала: "Леша, они оченьстрашные". Для своей дочки я в свое время тоже хотела записать альбомколыбельных песен, но когда туда копнула, то поняла, что лучше не надо.

— Честно говоря, мне, как матери, было тяжелослушать эту колыбельную. Тем более что исполнена она великолепно, апотому продирало еще сильнее. При ребенке я ее даже боялась включать.

Вот. А сын Леши Денисова Егор - мой крестник, между прочим. Яего очень люблю и желаю только всего самого лучшего. Это сын моеголюбимого звукорежиссера и моей подруги с юных лет. Так что я Лешуотговаривала, но он настаивал. И вдруг как-то сложилось. Я нашла тексти посмотрела на него с нескольких сторон. Везде разные нюансы. Когдапесня хочет, чтобы ее спели, она выпуклая становится. Это мистика,фантастика, хотите - верьте, хотите - нет. Песня становится выпуклая внотах, в тексте. Я ее раньше десять раз пролистывала, и вдруг - оп, вотже она, а что ж я ее раньше не видела?

И я начала подробнее копать. Действительно, раньше в крестьянскомбыту смерть лошади была гораздо более тяжелой утратой, чем смертьмладенца. Еще сто лет тому назад это дико не звучало. В песне естьтекст: "Будет к осени другой, к именинам - третий". Дите может бытьдругое, а лошадь поди купи. Но что я потом нашла для себя? На свадьбу,оказывается, дарили рубашки с умерших. Почему? Потому что смерть в этурубашку уже приходила и второй раз уже не придет. То есть смертьпонималась как существо, которое можно обмануть. Сказать ему: "Забери уменя вот это, оно мне не нужно". И она не возьмет, потому что ей нужното, что очень ценно. Поэтому мать сознательно принижает ценность своегомладенца, обманывая смерть.

У песни есть и третий план. Были колоссальные потрясения, войны,голод. Нормальная колыбельная: "Баю-бай, придет Мамай..." Это суроваяправда жизни. И эта песня - настоящая. А "У кота ли, у кота колыбельказолота, у дитяти моего есть покруче того" (смеется) - это гораздо более позднее.

— То есть вы для себя опирались именно на обереговую сторону этой песни?

Да, конечно. Хочу сказать, как дочка моя на нее среагировала. Онастала рисовать Ваню, которого хоронят, в песочек зарывают. Комиксамистала рисовать: вот церковь, вот Ваня, вот его закопали, а вот он взяли ожил, и его вынули. То есть ребенок воспринял это не как негатив, акак некоторое испытание. Вообще у детей всё просто - раз и воскрес.Трагедия происходит, но всё можно исправить.

— А какие эмоциональные состояния вы испытываете, когда поете такие пронзительно-экспрессивные песни?

Совершенно разные. Во-первых, все композиции неоднозначные. Уменя есть песня "Как летела калена стрела". Я на всех концертахрассказываю, что она присутствует в похоронном обряде, а ещеисполняется как весенний хоровод - "вожение стрелы". Тут она веселаяили грустная? Получается - веселая. "Как летела калена стрела, онаубила добра молодца, и некому по молодцу поплакать". Веселая песня."Мамка старая, сестра малая, жена молодая". Всё неоднозначно. Какпосмотреть - с точки зрения молодца, которого убили, а жена егоутешилась, или с точки зрения жены, которая нашла в себе силы, живетдальше и, мало того, радуется?

В крестьянском быту убиваться вдове некогда. Надо быстро справитьсясо своими чувствами, по возможности найти себе мужа, а детям - отчима.То есть человека, который поле будет пахать, а не с которым утешатьсяможно. (Смеется.)

— Как вы думаете, чего слушатель ожидает сейчас от народной песни? Глубоких переживаний или, наоборот, необременительного веселья?

Не знаю. Слушатель вообще странный. Разный. Есть люди, которым ненравятся плясовые, а кто-то говорит - да ну эту тоску! Нам быпоплясать-поскакать. А в результате слушают всё. А то, что надо делатьвсё для сохранения и популяризации русской песни, в любом виде ееподавать, - это правда. Я сейчас очень крамольную вещь скажу: даже вформе "Золотого кольца". Как люди могут воспринять, так пусть ивоспринимают. Главное, чтобы хоть как-то это жило. Ну, "Золотое кольцо"- это, конечно, не народная песня, а композиторская. Но, тем не менее,должно быть по-разному: и в форме традиционных фольклорных ансамблей, ив форме Хора Пятницкого, и в рок-обработках.

— Сейчас как раз среди молодежи пошла мода нафолк: люди наряжаются в а-ля народные одежды, веселятся нафолк-фестивалях, приобщаются к "корням"...

Очень хорошо. Прекрасно. Даже если это насажденная мода, то не такаяуж плохая. Может, немного переели ненашего. Я знаю, что ко мне наконцерты ходят и взрослые люди, и молодые. Иногда какая-нибудь15-летняя девочка свою бабушку ведет: вот ты говорила, что я гадостьслушаю, а я вот что слушаю. И эта старушка ко мне потом подходит: ой, амне эти песни моя бабушка пела...

— А как вы относитесь к тому, когда сэмплируют аутентичные записи и вставляют их в электронный звуковой контекст?

"Иван Купала"? Нормально я к этому отношусь. Хоть в какойобработке. Сначала мне это не нравилось, казалось, что это не чистыйэксперимент. Вообще я электронщину не люблю и для себя этого не вижуникогда и никак. Но если кто-то воспримет с электронщиной, то радиБога. И сочинение своей музыки на народные стихи я тоже приветствую,хотя сама этим не занимаюсь.

Я совершенно обалдела, когда однажды на концерте спела песню "Вокузнице", ко мне подошла девочка - студентка университета и говорит:"Спасибо большое, вы такие песни откапываете, совсем неизвестные..." Ноэто же популярная песня! То есть для нового поколения мы уже"откапываем" песню "Во кузнице". Чтобы вот этого не было.

Так что смотрю я на своих коллег по фолк-сцене - пусть делают, чтохотят. Всё полезно, что в рот полезло! Благо материал неисчерпаем, анародная песня не является объектом авторского права. Если на тысячуподобных опытов останется одна хорошая песня, то и прекрасно.

— К вопросу о восприятии: я тут читала об одном курьезе, который произошел с вами на корпоративной "тусовке".

О да, всякое бывает! (Cмеется.) Устроителям мероприятия непонравилось, что, когда мы начали играть, половина народа пошла нафуршет, а другая половина встала перед сценой и, раскрыв рот, сталаслушать. И никто не танцует! А нужно было пободрее, поактивнее. Потомприехали еще массовики-затейники и стали народ расшевеливать. Но ябуйного веселья предложить не могу. Поэтому нас попросили покинутьсцену. При этом заплатили столько денег, сколько я за полноценныйконцерт не зарабатываю! То есть уважили, можно сказать.

— Когда выйдет ваш новый альбом?

К зиме. Дело в том, что Гена Лаврентьев 20 августа уезжает в Индиюна несколько месяцев. До его отъезда мы запишем, что сможем, и послевозвращения закончим. Когда в коллективе 6-7 человек да еще и всеработают, трудно всех скоординировать.

— А Михаил и Борис по-прежнему работают с Умкой?

Да, у нас общая ритм-секция. Мы сейчас в Севастополь все вместепоедем. Мы с Аней графики друг под друга подстраиваем. Например, онаездит весь ноябрь, значит я целый месяц сижу дома. Правда, у меняостается Вася Борисенко, с которым я могу смотреть новый материал, аесли Гена присутствует, то можно выступать в моей любимой акустике(смеется).

— Расскажите еще про вас. Почему вы решили уехать из центра Москвы на окраину и построить там дом?

У меня была двухкомнатная квартира, а народу постоянно в доме куча.Вот и решили построить дом. Меньше восьми человек обедать не садятся.Мои ученики, мамины ученики... Все мои друзья могут ко мне приехать и уменя остановиться.

— А приусадебное хозяйство есть?

Ой, хозяйство! У меня два ньюфаундленда. Растут у нас яблони, слива,малина. От яблок ветки ломятся. Для меня переезд был смелым решением.Сейчас я бы этого уже не смогла сделать, потому что земля в Москве самизнаете сколько стоит. Но надо сказать, что я настолько не жалею... Непредставляю себе другой жизни. Я задыхаюсь в любой квартире. Мне нужнос утра выйти на улицу в халате и вдохнуть воздух. Это огромнаяценность.

— Не собираетесь еще семью расширять?

Как Бог даст. Но возможности такой не отрицаю.

— Как дочка относится к вашим поездкам?

Она с нами ездит. Я поняла, что дочке моей ничего не страшно, послетого как в Воронеже она заснула в гримерке под настройку барабанов.Сейчас ей уже пять лет, осенью она идет в музыкальную школу.

— Вы в повседневной жизни тоже одеваетесь в а-ля фольклорные одежды, не только на сцене?

То, что на мне сейчас, - индийское. Вообще, мне фолк-стиль и в жизниблизок. Я на сцену никаких специальных костюмов не придумываю, можетбыть, только украшения поярче надену. Даже крашусь я только под оченьяркий свет, а так - нет.

— Что вы любите делать в свободное время?

Вязать люблю. Готовить люблю. Пироги печь. Обычно у меня гостей много. Шашлыки жарим.

— Что вам дает средства для жизни?

Ученики. Я преподаю вокал.

— У проекта "Калитку прикрой" есть постоянная аудитория?

Публика - это такая штука, сегодня есть, а завтра нет. Сегоднядождь пошел, и пришло десять человек, а завтра жара, и все лежат степловым ударом. (Смеется.) У нас уже есть какая-то стабильнаяаудитория, хотя, бывало, и при пяти человеках играли.

У нас, к сожалению, нет концертного директора, человека, которыйзанимался бы нашей "раскруткой". Сама я этого делать просто не могу ине умею. Это сейчас мы стали поувереннее, а раньше было в буквальномсмысле так: "А ничего, если я тут постою? А спеть можно?" Мой мужговорит, что если десять лет долбить в одну точку, то что-нибудьобязательно получится. Наш проект существует восемь лет, и что-тоначало получаться. Зовут на фестивали, концертов больше стало. Мнепроще измором и упорством взять, чем пытаться куда-то "пролезть".

— Что для вас показатель удачного концерта?

Когда мы все получили от этого удовольствие. Когда я вышла из клуба,села за руль: ух, хорошо! Концерт не только от нас зависит, но и отаппарата, от звукооператора, от дождя, который пошел или не пошел. Хотябывает, что народу мало, а слушают так, что лучше и не надо. Сложносебя подготовить к концерту и выйти на сцену, обо всём забыв.Естественно, все наши домашние, семейные проблемы никуда не исчезают.

— Но вы ведь актриса, должны всё забывать!

Однажды Раневскую спросили: "Забываетесь ли вы на сцене?" Онаответила: "Деточка, если бы я забывалась на сцене, я упала бы воркестр!" Так что полностью артист никогда не отключается. В этом,наверное, и есть профессионализм - сыграть на уровне в любом случае.

Коротко:

Проект "Калитку прикрой" собран Милой Кикиной, ВасилиемБорисенко и Михаилом Трофименко в 2000 году. Альбомы: "Уж как палтуман" (2000, соло), "Русские песни" (2001), "Деревенские танцы"(2002), "Кого нету, того жаль" (2005).

Источник: hi-fi.ru

Ближайший концерт группы Мила Кикина и "Калитку прикрой" состоится в клубе Red Fox 23 декабря 20:00



Все записи