Интервью с Умкой
12.01.2008 23:00Интервью в Петрозаводске.
После акустического концерта вмедиа-центре "Выход" Умка дала большооое интервью. И попросила записатьего как есть - ничего не меняя.
- Кому Вы кулак показывали в зал во время концерта?
-А девчонки что-то бормотать там стали. Что-то уронили, стали искать...А я очень отвлекаюсь на это дело, и из-за этого забываю слова. Я какотвлекусь на что-нибудь, о чем-нибудь задумаюсь - начинаю забывать,потому что все-таки несколько сотен песен держать в голове надо.
- Наташка переживает, что площадка не та.
- Нормальная, чудная площадка! Для акустики - самая площадка! Звук великолепный.
- Может, она имела в виду публику, холодность - вы не почувствовали?
- Это Вы вчера не были?
- Нет.
-Значит, вся та же самая публика, и еще в пять раз больше. Она, корочеговоря, просто стояла на ушах с начала и до конца. Здесь оченьправильно люди реагируют на электричество и на акустику. На акустикеможно вполне сидеть, слушать, хлопать и больше ничего не надо. А наэлектричестве надо скакать, безумствовать и ходить ходуном - вот этоименно и произошло. То есть очень приятно. Бывают странные города, гдеочень бодро реагируют на акустику - чуть ли не пляшут - и потом оченьвяло реагируют на электричество. Наташа очень правильно все сделала,как мы договорились. Сначала мы пустили электричество, где всевыпустили пар, а сегодня было такое afterparty.
- Я так понимаю, у Вас очень теплое отношение к публике, да?
- Ну да, если они только там не бормочут и не мешают мне.
- Я слышала, что у Вас даже есть подшефные какие-то девочки здесь, которые приехали автостопом на концерт.
-У нее вся страна подшефная! Эта девочка проехала с нами из Новосибирскав Томск, из Томска в Красноярск, потом в Ижевск, в Москву, в Питер исюда. Она уже катается месяц! Она одна ездит автостопом, да, этопоразительная девочка. Мне смешно было бы называть ее подшефной, потомучто она просто очень самостоятельная, умная, замечательная девочка,учится в Новосибирске на филолога, сама из Кызыла. Она у нас такая -талисман последнего тура.
- У Вас и в стихах, и в песняхсегодня, по крайней мере, я заметила такую тему: что делать сейчас вэтой стране, по поводу того, уезжать или не уезжать...
- Не, не, это шутки все! Это все шутки.
- Ну, а вообще есть какой-нибудь месседж для тех людей, которые очень обеспокоены в связи с политической ситуацией в стране?
-А просто: что кто хочет, тот пусть то и делает. Сейчас границы незакрыты. Сейчас же нет такого: уехал - и все! Как раньше. Сейчасспокойно можно уехать, пересидеть там пару лет, потом вернуться, каквсе, собственно, и делают. Потом люди возвращаются и думают:елки-палки, а там же еще хуже, чем здесь. Это же только кажется, чтотам свобода, а на самом деле там тоже весело. Некоторые люди прямотуда-сюда катаются регулярно, это вполне можно. Нет, на самом деле, уменя нет такой проблемы. Это, скорее, культурная цитата издиссидентского пласта, которому мы все довольно многим обязаны, то естьиз предыдущего поколения.
- А сейчас есть такой вот диссидентский пласт? Есть "свои" и "чужие" для Вас?
-Это два разных вопроса. Для меня диссидентский пласт никогда не былсвоим, я ни одного живого диссидента не видела. Это было что-то такоезапредельное. Свои и чужие... Скорее в эстетическом, может быть, плане.Если человек приходит на концерты - я шучу же все время, я ж постоянношуточки шучу - и я смотрю, человек не то, что не улыбается, а у негопонимания в глазах нет: он смотрит на меня с испугом - вот этопосторонний человек. То есть человек без чувства юмора - это чужойчеловек. А если есть чувство юмора, то он по-любому свой. Вообще, я ковсему этому отношусь значительно легче, чем можно подумать из текстов.А может, наоборот - гораздо тяжелее. Но, в общем, настоящего своегоотношения я не обнаруживаю.
- Я вот хотела как раз спросить про степень закрытости. То есть с одной стороны есть внешнее ощущение, будто Вы открыты...
-Об этом меня спрашивают часто. Значит, все очень просто: все дверинараспашку до одного последнего ядра, которое закрыто на все замки.
- А что там?
-Не знаю. Я даже сама не знаю, что там. Бывают люди очень закрытыеснаружи. Бывают очень открытые до конца. А тут прямо заходи, все бери!Но есть одна комната, которая всегда на замке, и все. И туда - ать!Никак.
- Вы читали сегодня стихи...
- "Стишки", я замечу. Жанр называется "стишки".
- Там был один стишок, который тронул меня уже давно - про семью.
-Да, есть такой. Это очень странный стишок, потому что я не знаю, честноговоря, о ком это. Это не обо мне. Это странно, потому что обычно уменя все про меня. А там про какую-то гипотетическую ситуацию. Ипоскольку это все получается само (я не сижу и не пишу), оно тамнаписывается себе в голове, и мне остается только зафиксировать. Ну,это все так, на самом деле, нормальные люди пишут. Поскольку это так, ядаже и не знаю, про кого это. Это некая полуприснившаяся история.
- Можете ли рассказать о влиянии обэриутов на ваше творчество. Я знаю, что Вы всерьез ими занимаетесь.
-Я занималась обэриутами очень долго, больше 10 лет, я писала статьи, ядиссертацию защитила. Влияние. Ну, не знаю, какое там может бытьвлияние. Я думаю, что Хармс на меня практически никакого влияния неоказал. А вот Введенский, наверное, оказал, решающее влияние - но не наманеру литературную, а на голову мою несчастную. То есть он глубокоперепахал мой и без того в общем никуда не годный мозг. Да.
- А на литературную манеру кто оказал влияние?
-На манеру литературную, скорее, Мандельштам оказал, и, например, СашаЕременко оказал. И Ходасевич оказал, и - кто у меня там оказал еще...Как-то вот так.
- Когда Вы пишете тексты или вот эти стишки, у вас есть задача быть оригинальной?
-Нет, никакой задачи у меня вообще нет. Во-первых, оно само пишется. И япрекрасно знаю, что гнаться за оригинальностью совершенно не следует,потому что в принципе я строю из уже имеющихся кирпичей. Я только беруих там, где я их нахожу, как сказал товарищ Пушкин, "я беру свое, тамгде я его нахожу". На самом деле, вся так называемая культура (я такговорю "так называемая", потому что рок-н-ролл - не вполне культура вобщепринятом смысле слова), вся художественная деятельностьчеловечества строится на жонглировании этими кирпичиками, ужеимеющимися. И напрасно пост-модернизм делает вид, что он придумал этотспособ обращения с текстами. Это происходило всегда и во всех моментахистории культуры человечества. Художественные произведения строились изуже имеющихся кусков чего-то предыдущего. В сочетании с чем-то новым.Этого не следует стыдиться и бояться. Мне кажется, что грамотная цитатаукрашает речь и художественный текст. И в музыке мы постоянно цитируемили как-то перепеваем имеющиеся каноны рок-н-ролла, а в текстах япостоянно работаю вот с этими центонами - у меня даже статья была процентонную поэзию - то есть с кусками чужих текстов.
- Если не гнаться за оригинальностью, то каков критерий для хороших текстов?
- Я считаю, что у меня есть какой-то художественный вкус. Если мне не нравится то, что у меня получилось, значит, это плохо.
- Что Вам нравится из того, что получается у Ваших современников?
- Современники - это те, кто близко, кто созвучен и кого уважаешь - это современники. Бродский, например.
- А из тех, кто может приехать, как Вы к нам?
-Из тех, кто может рядом сесть посидеть - ну вот, Саша Еременко,по-моему, совершенно гениальный поэт, хотя он очень мало писал. ЛевРубинштейн - очень близкий по духу человек.
- А из музыкантов-песенников?
-А музыкантов-песенников, в основном, западных мы любим и уважаем. А изсоветских самое лучшее - это Егор Летов. Хотя мы с ним в абсолютноразных находимся весовых категориях и в разных полях. Слова у неговполне достойны, что крайне редко в русском роке вообще присутствует.Я, извиняюсь, употребила неприличное слово "русский рок" - вотечественном роке. Потому что к русскому року ни Егор Летов, ни,надеюсь, я не принадлежим.
- "Русский рок" - это что?
-Русский рок - это ругательное такое определение для некоторогоколичества раскрученных "Нашим радио" групп. Причем, я подчеркну,столичным "Нашим радио", потому что при столкновении с местным "Нашимрадио" во всех городах страны - только положительные эмоции, потому чтолюди непредвзято относятся к материалу, который они видят и слышат.
- Почему ругательное определение?
-Потому что очень узкий и скучный у них формат, совершенно исчерпавшийсебя с самого начала. Вот эти все группы с односложными названиями -Сплин, Чайф, Земфира, извините за выражение, Илья Лагутенко.
- "Аквариум" - подсказывает Боря Канунников
-Ну, с Аквариумом сложнее. Я намеренно не говорю слова "Аквариум",потому что надежды на эту группу возлагались очень большие в своевремя.
- Хотела еще спросить про все эти вписки, про автостоп...
-Автостоп я не практикую уже несколько лет, и, наверное, уже не буду,хотя иногда очень хочется, потому что элементарно есть деньги - то естьна плацкартный вагон хватает всегда.
- Оставаться в других городах у друзей - не очень рискованно?
-Рискованно - в гостинице жить. Вот ты поселяешься в гостиницу, а там,во-первых, все прокурено насквозь. Во вторых... Где мы жили, не помню,в Барнауле - в гостинице. Захотели окошко открыть, а там написано "заоткрывание окна штраф - 100 рублей". Я пошла к дежурной по этажу,говорю, можно я заплачу сто рублей, сразу открою окно. Она говорит,можно. Я дала ей сто рублей, открыла окно, потом оно не закрывалось,потому что оно было старое и рассохшееся. Ну, и разные бываютгостиницы. Бывает, где туалет на этаже. Бывает, поселят тебя вгостиницу, а там внизу ресторан и там у-гш-у-гш-у-гш до утра. Иликакие-нибудь командировочные соседи начинают топать с утра пораньше илибухать ночью. Зачем надо? У меня в каждом городе есть друзья. Приехать,пожить у друзей - это ж за счастье!
- Ну, они ж тоже могут оказаться странными...
- Неее! Друзья не могут оказаться странными!
- Могут ездить по ушам целую ночь...
-Неее, мы с такими не дружим. Во-первых, это проверенные люди.Во-вторых, даже если это незнакомые люди, я тысячу раз спрошу: а правдали, что у тебя есть отдельная комната для нас с двуспальной кроватью, аправда ли, что нет аллергенов. Потому что мне нельзя, чтобы курили вкомнате, нельзя, чтобы пыль, чтобы старые книжки или домашние животные:у меня сразу начинается аллергия, кашель, и я потом не могу выступать.
- У Вас есть привязанность к отдельным городам?
-Есть несколько городов, которые я нежно люблю. Прежде всего, этоСевастополь, в котором я уже почти живу. Почти, потому что мы все времяездим, но в основном, поскольку Боря из Севастополя у нас, мы уже тудапочти переехали. Вильнюс - один из моих любимых городов. Сан-Франциско- хороший город. Прага - чудесный город, правда, мы там были очень малои всего один раз. Это с точки зрения там погулять... Но есть города,которые - дело там даже не в красоте или природе, а просто в том, кактам народ принимает, и как там на концертах, как тепло и хорошо. И яскажу без ложной льстивости, что Петрозаводск вошел в пятерку такихгородов. Мы здесь в первый раз, и я страшно рада.
- А Москва - хороший город для жизни?
-Москва - вообще для жизни не приспособленный город. Чем дальше, темменьше. Москва была очень уютным, очень любимым городом. Я всегдаговорила: как могу не любить Москву, это все равно, что не любить мамуродную. Выяснилось, что... У меня стишок такой есть "...Я любила свойгород, он был убит и вспорот, выпотрошен, кастрирован, выкрашен инабальзамирован". То есть город практически уничтожен. То, как на негоповлияла наша волшебная постперестроечная реальность - я думаю, что этохуже, чем любая война, которая прошлась по нему. То есть после войныхотя бы можно отстроить то, что было. А разрушить то, чем напичкали егосейчас, практически невозможно, потому что строят качественно. Повнешнему виду это ощетинилось такими уродскими наростами, что человеку,который любил этот город, просто иногда плакать хочется. Выходишь накакой-нибудь станции метро, на которой давно не был - не узнаешьокружающий мир. И, конечно, мозги населения очень сильно засраны ипрактически не подлежат восстановлению. Люди думают только о том, гдеим заработать бабки. Даже хорошие люди все время озабочены тем, как жеим найти работу, где бы им пристроиться, и как бы им так устроиться,чтобы, наконец, хоть немножко не париться. А парятся все равно, потомучто постоянно дикий напряг. И на улицах, и в метро... Даже Питер -мрачный, в принципе город - производит сейчас более веселоевпечатление, жизнерадостное.
- Вот эта истеричность Москвы- она не компенсируется, например, тем, что там много всего интересногов культурной жизни происходит?
- Для кого-то компенсируется.Для меня, видимо, нет. Я что? Я играю в Москве максимум два раза вмесяц. Бываю в Москве не больше недели в месяц. Я не успеваю никакихкультурных мероприятий посетить. Кроме того, я не могу их посещать,потому что там все курят. Я не могу в накуренном помещении находиться.Мне нужно, я не знаю, чтобы Игги Поп приехал, чтобы я пошла... К томуже, эта культурная жизнь Москвы построена на этой же самой суете иистерии. И на соревновании эго: вот, я самый крутой, вот я сейчас таквыпендрюсь, что все вокруг упадут.
- Интернет сейчас стал, на ваш взгляд, отдельной, независимой площадкой для жизни и общения?
-В общем, да. Хотя Интернет меня дико раздражал, когда он толькопоявился. Я прямо думала: ой, какой кошмар, живое общение подохло,теперь все будут сидеть в этих самых компьютерах. А оказалось - ничегоподобного. Если ты умеешь с этим обращаться, то это просто дополнение.И, например, со многими людьми, которых я встретила здесь, япознакомилась по Интернету, а только потом увидела их здесь вживую. Выспрашиваете: как я могу доверять незнакомым людям, у которых япоселяюсь ночевать. Так я по тому, как человек пишет - особенно если потелефону созвониться - я уже вижу, что это за человек. Я с массойнароду из разных городов состою в переписке: у нас вот это комьюнитиесть в Живом Журнале. Хотя в принципе Живой Журнал - помойка страшная.Но от у нас это как бы кухня, на которой мы все сидим и разговариваем.Не знаю, мне приятно туда ходить, даже если туда заходят посторонниелюди, которые несут какую-нибудь чушь. Но как-то их так все сразу:давай, давай, давай... В общем, нормально. Я рада Интернету. У меня нетдома Интернета, но у меня до недавнего времени вообще дома не было. Ноя хожу в Интернет-кафе и нормально успеваю за час, за свои сто рублейпрочесть все письма мои.
- Что значит "не было дома"?
-Это значит, что мы долго очень снимали квартиру. Сначала у нас не былоденег снимать квартиру, потом мы очень долго снимали. Несколькоквартир, четыре, по-моему. Сейчас мы будем жить с семьей нашего басистаМиши. У него жена, тоже музыкант, у них группа. У них есть участок, имного лет мы там строили все вместе домик, и вот мы его построили. Унас с Борей там есть комната.
- В Севастополе?
-Нет, это как раз в Москве. В Севастополе у Бори квартира есть. У насвсе хорошо. То есть мы вообще, такие вписанные люди. У меня в принципеесть квартира в Москве, но я ей не пользуюсь. Там живет мой сын. И то,он, кажется, там жить уже не хочет, хочет ее продать и уехать.
- Как можно жить и не зависеть от денег, не думать постоянно о том, как их заработать?
-Я не могу сказать, что я совсем не завишу от денег и не думаю. Я знаю,как их заработать. Вот так, как мы сейчас зарабатываем. То есть ездитьпо городам, не жалея башки своей, и рук, и ног. Ездить, играть,знакомиться с новыми людьми, цепляться куда-то еще, как по дереву, тутуцепился, тут уцепился, как обезьяна... И нормально. Мне этоподвешенное состояние очень нравится. Я думаю о том, как мне прокормитьгруппу, я ж плачу музыкантам. Группа - самостоятельная финансоваяединица. Другое дело, что я считаю, что нельзя зависеть отпредставления о статусе, который сейчас навязывается истеблишментомнашим: что ты должен обязательно быть вписан в какую-то структурку и вэтой структурке занимать установленное место, и соответственно этомуместу себя вести, одеваться, жрать, иметь соответствующего классастиральную машину и т.д. Вот это все чушь собачья.
- Как было заявлено с самого начала, рок - это игнорирование истеблишмента, - говорит Боря Канунников.
- Да. То есть рок помогает нам быть самостоятельными.
- Вообще, помогает нам БЫТЬ! - добавляет Канунников.
P.S. - Самое лучшее - прямо ничего не менять в речи моей устной, потому что я отвечаю за каждое слово.
- Ну, это я помню еще по книжке Погребижской.
-Да, да, да. Вот, кстати, я очень уважаю Лену за то, что она сделала.Она, когда начала со мной разговаривать, она поняла, что ей лучше таккак бы ничего от себя не писать, а записать наши беседы. Я считаю, чтоэто лучший мой портрет.
- Вам не нравится, когда Вас пытаются описать?
- А потому что получается чушь какая-то. У всех получается одно и то же: "Маленькая-худая-женщина-взъерошенная-ка
P.P.S. "Необязательные" вопросы:
-Вот Вы сказали, что можете по речи и потому, как человек пишет иразговаривает, понять, что это за человек. А есть ли какой-токультурный код...
- Культурный кот и культурный пес!
- ...из названий каких-то книг, имен писателей, музыкантов...
-Да по лицу видно, по глазам все сразу видно. Можно даже ничего неговорить и никаких писателей не знать и не называть! Ну, для меня,кстати, большой показатель - если человек цитирует Высоцкого. Есличеловек в речи сыпет цитатами из Высоцкого, значит, это где-то ужеочень близко. Или там, не знаю, из Стругацких, скажем. Или там,скажем... Ну не из Дарьи Донцовой, короче говоря.
- А если коснуться политических убеждений?
-Не, не будем касаться. Во-первых, их нет. Я считаю, что приличныйчеловек в наше время должен быть свободен от политических убеждений.Потому что политика - это дрянь.
- А религиозные моменты?
- Я в этом смысле не упертый человек. Я уважаю конфессии, пока они не становятся агрессивными.
- Сексуальная ориентация?
-Нормальная. Сексуальная ориентация у меня вполне нормальная. Я... безособой симпатии отношусь к девиациям в этой сфере. Я уже многократновезде говорила - часто приходится отвечать на этот вопрос, в частности,после того, как мы с Леной подружились, стали часто у меня спрашивать,как я к этому отношусь. Надо сказать, что знакомство с Леной менятолкнуло на путь такой частичной толерантности. Раньше я просто... Вот,вчера, например, пришли эти девочки обниматься на первый ряд. Ну, ираньше я бы им сказала: девочки, идите куда-нибудь в задний ряд, тамделайте, что хотите, я вас видеть не могу. Мне действительно трудно наних смотреть. Но что делать? Ну, теперь мне их уже жалко, я думаю: ну,вот такие глупые девочки, как-то у них в жизни все не срослось, еще яих буду пихать? Ну, жалко же. Просто я уверена абсолютно, что всеинтересное в жизни получается благодаря сотрудничеству мужского иженского начала. И если этого сотрудничества в жизни отдельногочеловека не происходит, то он теряет 90% того, что может дать ему егожизнь. Я имею в виду даже не в сексуальном смысле, а вообще в принципе.Отказываться от этого очень неосмотрительно. Я не имею в виду тотмаленький процент людей, которые являются биологически гомосексуальными- тут ничего не поделаешь, но если это от баловства, то это оченьнапрасное баловство.
- Баловство любое напрасно, - добавляет Боря Канунников.
- Ну да. Да.
- Это взаимодействие мужского и женского начала может осуществляться в рамках "свободной любви"?
-Любая любовь свободна, я считаю. Если не свободно, значит, это нелюбовь. А если это любовь, то она по-любому свободная, даже если ты 10лет живешь с одним человеком. Потому что ты живешь с ним свободно, а непотому, что ты связан с ним узами брака, или там семьи какой-нибудь...
- Узами мрака! - говорит Канунников.
- Узами мрака, да, точно.
- Брак и семья - это по сути хорошо или напряжно?
-Не знаю. Я всю жизнь замужем, поэтому мне сложно судить. Я себя незамужем почти не помню. Это само по себе - не хорошо и не плохо. Этовсе равно, что спросить: дети - это хорошо или плохо? Бывают хорошиедети, бывают плохие.
- У брака и семьи - какая-то тоталитарная суть, пугающая, - добавляет Боря Канунников.
- Потому что семья - это ячейка общества, Боря!
- Ну да...
- Вот ты читал "Происхождение семьи и частной собственности" Энгельса?
- Конееечно!
-А я читала, прикинь? Там прямо обезьяна произошла из человека благодарямужу и жене и всякому браку. Взяла дубинку и вперед! Там все написано.
- Насчет "взяла дубинку и вперед" я верю без раздумий, сразу же!
-Я тебе дам почитать как-нибудь. То есть само по себе оно не хорошо и неплохо, оно нейтральное. Если это свободный союз свободных людей,которые еще и друг друга любят вдобавок ко всему, то это вообще красотаи прелесть. Но это очень редко бывает. Потому что люди успевают себясвязать узами брака, а потом понимают, что они не подходят друг другупо тем или иным обстоятельствам. Начинается такая тюрьмишка мелкогомасштаба.
- Не удивляйтесь только этому вопросу...
- Я уже ничему не удивляюсь давно.
- Можно ли воровать, допустим, книги в магазинах?
- Можно, но не нужно! - спешит ответить Боря Канунников.
-Значит, я скажу по себе точно. Я один раз своровала книгу. Это былакнига... что-то про сектантство. И было мне лет 16 или 17, и я зашла вкакой-то букинист. Эта книжка, в мягкой обложке, довольно плохая, неочень интересная книжка. Но тема-то тогда была запретная, конецсемидесятых. И она лежала с краешку. В общем, я ее стырила из этогобука. Хотя стоила она какие-то копейки. Принесла ее домой. И стала онамне жечь книжную полку. То есть не поймите меня правильно, я не оченьсовестливая девушка и иногда совершаю совершенно гнусные поступки. Новот эта штуковина мне прожгла дырку в книжной полке до такой степени,что я взяла эту книжку, отнесла обратно и положила на то же самоеместо. Причем очень не сразу, где-то через год. Я думаю, что не надотырить книжки в магазинах. Тем более, что все можно прочитать вИнтернете при желании. То есть это какой-то несовременный вопрос.Вообще, наверное, можно иногда тырить еду. Вообще, можно, наверное,тырить еду, если ты очень голодный и тебе не дают, когда ты попросил.
- Тоже не желательно, потому что возьмут за жопу, - добавляет Боря Канунников.
- Возьмут за жопу, и да, будет неприятно.
- Просить - это не стыдно?
-Ну, нарочно тренировать себя, чтобы тебе было не стыдно просить, ненужно. Но я, как человек, который занимался организованнымбродяжничеством, скажу, что не стыдно просить - особенно у людей,которые сами готовы и рады предложить. Вот мы как раз шли сюда ивспоминали случаи, когда совершенно чужие люди тебя и накормят, иподвезут, и к себе домой отвезут, и спать положат - с радостью! Этовидно по глазам, у кого можно просить, у кого нельзя просить. К комулучше даже не подходить. Я могу рассказать жуткий случай. То есть смоей точки зрения - жуткий, хотя по нынешним временам он совсем и нежуткий. Был такой в Москве Артур Аристокисян. Он снимал всякие фильмыякобы хипповые, и у него была целая куча народу, которые на негоработали, жили в сквоте. И там были всякие трепетные девочки, которыемолились на этого Артура, а он там такого христосика перед ними давал,что просто невероятно. Я ходила в этот сквот в гости, они там это своекино трепетное снимали про каких-то бомжей, про какое-то целованиеран... и прочее такое все. То, что я в общем-то ненавижу. И вот я ккому-то шла туда в гости. И я смотрю - две девочки, совершенно такиепухленькие, розовощекие девочки из хороших семей, очевидно, пристают кпрохожим на улице. То есть они "аскают" деньги, как у хиппи принято. Яговорю: вы че делаете? Они говорят: "Нас Артур послал, - говорят онитрепетно, - учиться аскать. Он послал нас на улицу, чтобы мы привыкали,что не стыдно к человеку подойти с протянутой рукой..." Я говорю:девочки, вам кушать что ли нечего, вас мама не кормит? Вот вам пятьрублей (или пять тысяч рублей, забыла, какие там были деньги), идите ксвоему Артуру и скажите, что я вам дала эти деньги и велела больше наулицу аскать не ходить. Я туда пришла, говорю: "Что ты делаешь, гадина?Что ты делаешь с людьми, как так можно?" А так, конечно, сами аскали.Причем не на портвейн. Был один удивительный случай. Мы ехали с сыномиз Крыма автостопом. Это был 93 год или 94. И мы были совершеннобедные. У нас было, по-моему, рублей 10. Я не помню, 10 каких-тоединиц, я помню, что у нас было 10 чего-то. И где-то на мосту нас навелике догнал какой-то местный пацан и сказал: типа, а ну отдайте мнеденьги, которые у вас есть! И я, чтоб не связываться - ну, пареньмаленький, и зачем вообще это нужно, конфликты - я ему говорю: это все,что у меня есть, ты заберешь это? Он сказал: да. И мы идем, и мне сынговорит: "что ж ты сделала! да я бы! да у меня ножик! да я его быпорвал!" Ну, а парень совсем маленький - примерно лет 11-12. Я говорю:молчи уже... В общем, мы идем, собачимся с ним. Где-то мы с ним заснулив лесу, в палатке. Утром просыпаемся, заходим в какую-то кафешку,которая там недалеко была на трассе. И я говорю: извините, у вас небудет хлебушка или чего-нибудь, потому что мы совершенно без денег,добираемся до Москвы, нам надо срочно, тра-та-та. Они: погодите, щас!Они нас усаживают за стол, несут нам полностьюпервое-второе-третье-компот. И когда мы уже говорим спасибо с такимивот глазами, спасибо, спасибо, ура, мы выходим оттуда, нас догоняеттетка, которая нам все подавала, и дает нам 50 - опять не помню - 50чего-то и говорит: деньги на дорогу, вам хозяин велел передать. Ну,хоть плачь вот так! Я ничего не просила, я просила только хлебушка.Такая волшебная история.
- Не каждому так дадут, наверное?
-Не знаю. Если видно по человеку, что он просит не на баловство и не надядю работает, а просто ему нечего кушать, каждый даст. Я всегда подаю.Когда я вижу, что это не организованная мафия там работает, то,конечно. Если у меня есть в кармане мелочь - отчего ее не отдатьчеловеку, который просто жрать хочет? Но вот это, кстати, одна из самыхужасных примет последнего времени - это нищие, которых заставляют насебя работать целые кланы, которые ездят все в золоте на Бог знаеткаких машинах. И у них по всем метро работают люди, которых заставляютклянчить деньги и никто им уже не верит, потому что они произносят одини тот же заученный текст. Или на одном и том же месте, в течениечетырех лет стоит, допустим, какая-нибудь бабка с табличкой: "У меняумер муж, помогите на похороны" - за четыре года он мог уже сильноиспортиться, да? И вот все с совершенно стеклянными взглядами идутмимо. Вот и все. Где-то я в какой-то газете читала расследование одногослучая, когда какая-то бабка повалилась в обморок, ее этидевки-журналисты стали откачивать, поместили ее в больницу, и тамвыяснилась какая-то кошмарная история, что она потеряла свой дом, еесначала отвезли в Кишинев какие-то носки вязать, потом ее отвезли вМоскву... И прям поставили и сказали: будешь аскать, бабка, а не будешьаскать - мы тебе руки-ноги перебьем, будешь с перебитыми ногами аскать- жальче будет. Вот в эту историю я вполне верю.
- Газеты вы читаете?
-Я иногда читаю газеты, да, к собственному ужасу. Потому что в метрокнижку читать невозможно, потому что мне тяжело носить книжку в рюкзаке- у меня спина больная. Если я несу не тяжелый рюкзак, а рюкзак, вкотором, к примеру, лежит одна книжка, у меня сразу начинает дикоболеть позвоночник. И поэтому мне приходится, чтобы не смотреть насоотечественников, покупать какую-нибудь газету говенную и читать еевсе время, пока я еду в метро. Зато я знаю много всяких слов. Я тамдаже знаю фамилии каких-то наших деятелей.
- Вы не голосовали?
-Да Вы шутите что ли? Я была на гастролях, зачем мне голосовать. У меняне было открепительного талооона. Что в этих играх участвовать? Оно тамкак-то само по себе, а мы сами по себе. Все равно, что у них спросить,ходят ли они ко мне на концерты.
Наталья Зайцева
Источник: Живой журнал
Все записи
