Интервью Юлии Тузовой. Паруслов, выход 10: "За рок-н-ролл и дальше..." (2007 г.)

10.02.2008 19:45

ТОНКОЕ ОЩУЩЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ
tuzova

Как у тебя создается песня?
Бывает, что ощущение песни длится неделями, чувствуешь, что вот-вот, она должна появиться. Бывает, что состояние может бесследно уйти, но если ты за что-то уцепился, например, когда засыпаешь, и к тебе пришла строчка, еще лучше, если с музыкальной канвой, то ты цепляешься за это, приходишь на кухню и начинаешь писать. Вот это самое сильное, потому что возникает ощущение безудержного процесса, порой даже неподвластного тебе и чувствуешь слияние со всем миром. А еще при появлении песен важна картинка в голове. Картинка – это путеводная нить, которая позволяет тебе петь, видеть образ, а этот образ передается людям. Но если ты не видишь эту картинку, то зритель не схватит того, что ты хочешь передать.

У тебя рождаются сначала стихи или музыка? Или это одновременно происходит?
Идеально и в совершенстве – это когда все сразу приходит, но чаще сначала появляется музыка. Но опять-таки, музыка проистекает из состояния, из настроения. А уже в зависимости от состояния и музыки возникает тема. Музыка главенствует. Это из детства. Я слушала музыку с детства, что-то сочиняла и она всегда у меня с чем-то ассоциировалась. В текстах я всегда стремлюсь к минимализму, но иногда в итоге происходит нагромождение лишних слов и фраз. Стараюсь от этого избавляться.

Расскажи о своем пути в музыку. Как стала музыкантом?
Изначально с детства и по жизни у меня была сверхидея стать актрисой драматического театра, потому что все мое детство прошло за кулисами. Мои папа и мама проработали всю жизнь в театре. Я сама в двух спектаклях играла, правда, мальчиков, потому что в театре из детей не было мальчишек подходящего возраста.

В театре, где работали твои родители?
Да. Это происходило в городе Дзержинске Горьковской области, там прошло мое детство. Я никогда не представляла, что я буду кем-то другим, но судьба повернулась так, что когда я начала писать песни, основной выброс сил у меня уже был на музыку, на стихосложение, тогда еще корявое, неаккуратное, но кое-что у меня уже получалось, это меня очень радовало. Вот с этого началось мое движение в сторону музыки. А первое мое выступление было уже в городе Кургане, (мы помотались по многим городам). В Кургане я в первый раз вышла на сцену в конкурсе авторской песни, мне было 14 лет, и я пела одну свою и одну песню Высоцкого «Я несла свою беду». Это было комичное выступление и жуткий провал одновременно.

Освистали?
Нет, к счастью. Во-первых, мне мешал ободок, который держал мои волосы, и он во время выступления съезжал мне на лоб. Я не могла остановить песню, чтобы его поправить. Все было скомкано, но весело. Вспоминать смешно. А потом был уже другой конкурс, скорее театральный, нежели авторский. Я выступила уже в театре. Там я уже хорошо подготовилась. Произвела некое впечатление на публику. Меня это вдохновило и дало мне почувствовать силу. Это очень важно по началу, когда тебя хорошо оценивают. Дальше были конкурсы авторской песни, потому что других у нас в стране не было. Тема авторской песни у нас очень сильно развита, хотя я себя никогда не ощущала исполнителем авторской песни. Но опять-таки – это была возможность о себе заявить.

Какой тебе больше всего запомнился конкурс?
Был конкурс авторской песни в поселке Теберда, это Северный Кавказ. Я поехала туда совершенно спонтанно, не заняла никакого лауреатства, но получила сильные впечатления. Наряду с хорошими авторами в жюри, среди конкурсантов были горные парни, которые на своем карачаевском, черкесском языке под гармошку что-то пели. И это тоже авторская песня. Или выходили скромные кавказские девушки и что-то пели. Но среди них была одна женщина, ее называли серебряным голосом Карачаево-Черкесии –Зурият Боташева. Она во мне что-то открыла. Во-первых, это человек с большой буквы, в ней сочеталась неимоверная душевность, скромность и в то же время талант. Она рассказывала, как жила в ауле и ходила петь к горной речке, а когда поешь около горной речки, тебя не слышно, хоть кричи, хоть не кричи, потому что все сливается в один поток отзвуков, призвуков, такое ощущение, что поешь с хором. Я сама, кстати, пробовала - удивительный эффект.

А ты жила на Северном Кавказе?
Я жила на Северном Кавказе три года. В Черкесске у меня была рок-группа, жесткая такая, мы даже выступали. Группа называлась «Остров». Мы записали альбом, но он оказался почему-то ужасного качества. Меня знали, говорили, что в Черкесске есть такая девушка, которая поет. А если девушка поет, то ее сравнивают со всеми другими поющими девушками. Меня пытались сравнить и с Жанной Агузаровой, и с Инной Желанной, с Настей Полевой (не плохие сравнения).

А с Пугачевой не пытались сравнивать?
Нет))). Это уже другое. А потом я переехала в город Ставрополь. Ставрополь – город с более интеллектуальной средой и там были уже более серьезные фестивали, и тусовка авторов, где можно было многому научиться. В этот период у меня была полоса лауреатств гран-при, конкурсов. Когда я приехала в Москву, я год никого не знала. Это был год, с одной стороны, вакуума общения, но с другой, творческого процесса, когда что-то писалось, когда была грусть-тоска, ностальгия по оставленным местам. Это тоже очень сильно влияет.

В Москву ты приехала специально, из-за творчества?
Я сюда приехала не специально, об этом мечтали мои родители, папа, который хотел реализоваться, тянул, в Москву, в Москву и Москва открылась. Мы приехали сюда лет 9-10 назад, я жила в Подмосковье с родителями. Каким-то образом через отдел культуры города Ногинска попала на фестиваль авторской песни в городе Фрязино. После года затишья и невозможности нигде выступить и себя проявить, у меня состоялся звездный триумф. Потом появились какие-то зацепки, друзья, тогда мы познакомились с Эльдусом Сайфуллиным из Дубны, до сих пор дружим. Это один из городов, в который я люблю ездить, там очень открытые, принимающие люди. В Москве все труднее и труднее становится выступать.

Почему?
Всегда висит ощущение, что это мало кому нужно и, может быть, нет движения нашей волны, она, по сути, закатилась и сейчас все ушли в глубоко индивидуальное творчество…

А кого ты имеешь в виду под нашей волной?
Московскую тусовку. Но и творческому человеку в тусовке рано или поздно надоедает существовать. Это естественным образом распалось, но было время, два-три года бурных фестивалей, когда они происходили, чуть ли не каждый месяц, то фестиваль женского вокала, то фестивали некоммерческой, рок-андеграундной музыки, и в Питере, и в Москве, все это жило, народ ходил. И в этом, конечно, большую роль сыграл Дмитрий Студеный, он держал определенную нишу, фестиваль «Даждь» собирал новых молодых авторов. Именно на нем я впервые вышла на московскую сцену. Фестиваль и сейчас живет, но появилась довольно жесткая цензура и многие люди туда не попадают или не проходят. Дима активно продвигает тему православия, может быть, просто для кого-то она еще не открыта. Православная тематика держит в рамках и хорошо, если она есть. Но я, может быть, консерватор в этом плане, для меня творчество – это и есть Божий промысел, если оно кого-то трогает, то уж действительно идет оттуда.

Сейчас ты редко выступаешь?
Редко, очень редко. Октябрь был плодотворным, у меня было три выступления, концертный день рождения, творческий вечер и «Доброе слово», концерт организованный «Даждем» в «Арт’эрии».

Тебе понравилось отмечать свой день рожденья концертом?
Да, мне понравилось. Ты в свой день рождения видишь всех своих друзей, квартира не способна вместить столько народа. Опять же ты можешь послушать тех авторов, которых ты хочешь послушать. Был Рома Филиппов ( я тоже была у него на концертном дне рождения). Был Руслан Келин, этот автор мало кому известен в нашей туссовке, а за ее пределами - напротив, пел Эльдус Сайфуллин, Арбацкая была, пела, всех поразила и убежала, у нее параллельный концерт был. Саша Репьев, Алексей Вдовин, Юрий Тузов – папа мой, группа «Мать», где мы пытаемся что-то сотворить с фольклором, и я - выступала с составом, с которым мы очень редко играем. В итоге сыграли достаточно хорошо. Это был некий подъем, тут совпало состояние драйва и текущего момента и все прошло замечательно.

А состав, с которым ты редко играешь, имеет название?
Не имеет названия до сих пор. Это Юля Тузова и музыканты.

Откуда у тебя возник интерес к фольклору?
Моя бабушка зародила во мне эту любовь. Она постоянно пела. Но так как в советское время были больше известны исполнители эстрадного народного пения, то у нее был репертуар Зыкиной, Руслановой, Рюминой еще кого-то. Что-то она пела исконно русское, и это мне больше всего нравилось, я в этом чувствовала настоящее. Потом я окончила музыкальное училище по классу народного пения, где меня интересовал только фольклор, я отказывалась петь авторские песни. В экспедиции я не ездила, но ко мне в руки попадали записи бабушек. Я слушала на кассетах курских бабушек, дедушек, карельские экспедиции. В экспедиции ездят только энтузиасты и уже сформированные коллективы, которые дорожат своим репертуаром. Но сейчас ситуация такова, что все уже почти собрано и лежит, в лучшем случае, в архивах. А в принципе, уже не у кого собирать. Бабушки умирают, их дети в большинстве давно уехали в города и песен не знают. Это даже признают фольклористы.

Значит, традиция народного фольклора прервалась?
Пока нет. Эти песни в данный момент могут вытащить и сохранить только народные коллективы. В музыкальных учреждениях, которые занимаются вроде бы народной песней, ситуация такова, что там создаются в основном авторские композиции на основе русской народной песни.

Поясни, что значит авторская народная песня?
Когда композитор берет песню, ее извращает, строит композиционно, гармонически раскладывает и получается законченное сольное произведение. А народные песни строятся только на многоголосии. Конечно, есть и сольные, но это протяжные, лирические, которые только единицам удается исполнять правильно, красиво. Но все равно красота русской песни в многоголосье. И если будет какая-то поддержка народных коллективов, того же «Народного праздника», «Казачьего круга», ансамбля Покровского, которые делают это по правде, и если они это будут передавать другим поколениям, то это все может остаться. В деревнях сейчас не поют, там такая же молодежь, как и здесь. Я сужу по Колодозеру. Колодозеро – это достаточно отдаленная деревня. А смотришь на молодежь – та же одежда, те же современные повадки, собираются кучками, и… не поют. Даже старшее поколение отцов и матерей, тоже не поют. К сожалению, дух нашей деревни, в чем-то утрачен. Это мои личные ощущения, мне очень тяжело смотреть на пьющих мужиков. Они всегда пили, но раньше они хоть пели. Про Москву я вообще не знаю что и говорить… В последнее время я не слышу пения на улицах, не замечаю летящих из окон звуков гитары ли, поющих голосов. Эта ситуация меня пугает. Народ перестал петь, даже молодежь. Бывает, идешь по двору и видишь, сидят, поют, втихомолку девочки какие-нибудь у подъезда поют песню, любую, даже самую попсовую. Или вечером возвращается по домам компания родственников и развеселый дедушка или опьяневшая бабушка заводят хотя бы «ой, мороз, мороз!» А сейчас не слышу ничего. Это странно. Как бы я хотела ошибаться и, чтобы все-таки не так было, как мне кажется!

Ну, почему, на Арбате поют, в переходах…
Ну, ради чего они это делают?

Лишний заработок.
Ну вот. А вот так, чтобы просто вышел за околицу и спел, чтобы в соседней деревне было слышно, этого нет. Все зарабатывают деньги. Почему? Ну что раньше было легче жить? Раньше было намного труднее, если вспомнить послевоенные годы. Все были вместе, все держались друг за друга, выходили из одного общего горя, дух креп. Ни для кого не секрет, что песня дух поднимает! А сейчас нет всеобъемлющей единой идеи.

У тебя есть особенный вопрос, на который ты ищешь ответ в творчестве и в жизни?
Самый известный вопрос – это башлачевский вопрос – «зачем», который потом проводила в своем творчестве Янка. Но это не мой вопрос. «Для кого» и «для чего», наверное.

То есть для кого твое творчество?
Да. Для чего – это, конечно, сложнее. Для чего ты это все делаешь? Для самой себя или для людей? Скорее, для самой себя. Первая критическая оценка исходит от самой себя, я задаю себе какие-то цели. Но в итоге я сейчас понимаю, что не знаю. Может быть, у меня и нет этого особенного вопроса. Я не скажу, что нет ответа – нет вопроса.

Разве тебя ничего не мучает?
Мучает. Когда дети болеют. Когда происходит теракт, бесследно исчезает наша культура. Это более конкретные, более жизненные вопросы. Я уже перешла тот возраст, в котором задумываешься о чем-то абстрактном и нереальном. Может быть – это полоса жизни, может быть, это возникнет потом с новой силой. Но я честна, у меня сейчас нет времени думать о глобальных вещах, потому что у меня есть дети. Это мужчины могут на протяжении всей жизни думать, размышлять и не мучиться, кстати, в отличии от женщин. У женщин все по-другому. Нас спасают дети – все встает на свои места и Слава Богу!

Кто из музыкантов тебе ближе? Из прошлых и из современных?
Теуникова. Я от нее всегда получаю очень большой заряд энергии. Рома Филиппов меня радует сейчас, до этого мне его почему-то некогда было слушать, не было возможности, хотя мы друг друга знаем достаточно давно. Эльдус Сайфуллин, Паша Фахртдинов, Света Чапурина, Иван Марковский, Оксо, Евгения Смольянинова, Егор Стрельников, Максим Гавриленко, Елена
Фролова. А если говорить о рок-монстрах, то это Леонид Федоров, «Аукцыон». Дркин, Башлачев, Летов. Виктор Цой. Может быть, это наивно в наше время звучит, но из всех музыкантов прошлых лет именно Виктор Цой мне кажется самым искренним, честным. Из чудесных голосов – Анна Герман, Олег Ануфриев, Клавдия Шульженко, Жанна Агузарова, Джеф Бакли, Бьорк, Фреди Меркури.

Нужна ли взаимопомощь между музыкантами?
Да, нужна и многие это к счастью понимают. Во-первых, совместные выступления, когда круг аудитории расширяется. Во-вторых, это доброе отношение друг к другу, отсутствие критики, потому что каждый автор, если он выходит на сцену, понимает свои недочеты, идет внутренняя работа. Когда попадаешь в круг музыкантов, все равно получается так, что все рядом. Взаимопомощь среди музыкантов есть на каждом шагу, люди запросто делятся гитарами, своими музыкантами на запись. Это уже традиция нашего культурного пласта.


Как ты думаешь, твои друзья- музыканты имеют большой потенциал?
Большой. Но в наше время большую роль играет администраторская жилка, самопиар. Я различаю таких людей. Я сама к этому стремлюсь, но моя лень и мое семейное положение не дают сдвинуться с мертвой точки. Я уважаю людей, которые занимаются самопиаром, продвижением самого себя, потому что никто другой за тебя этого делать точно не будет. Только такие люди находят новых поклонников, новых людей, которые помогают безвозмездно. Но я также знаю замечательных и удивительных авторов, у которых такого таланта нет, они не знают с чего начать и как и что сделать. И, может быть, кому-то из них не совсем приятно себя как-то продвигать. Бывают такие скромные личности, для которых лучше сидеть и писать в стол или петь на кухне друзьям, но которые не полезут пробиваться петь на фестивалях, концертах. И они тоже достойны уважения. А сейчас пробиться на хороший фестиваль практически невозможно, потому что по шаблону проходят те, кто уже заявлен на московской сцене.


Насколько для тебя важно количество слушателей?
В этом тоже конечно есть некий ответ на то, что ты делаешь. Если к тебе идет народ на концерт, то это знак, что кому-то нужно. Творческому человеку всегда трудно, будь то музыкант, поэт, фотограф, в конце концов, потому что никто, ни родственники, ни друзья по площадке или работе не считают тебя серьезным человеком. Они считают, что ты вышел, попел для своего удовольствия и пошел бухать, а то, что годы жизни потрачены на обдумывание, на перелопачивание и на поиск – этого, конечно, не видно. В начале ты просто не понимаешь, кто ты в глазах окружающих. А люди действительно не врубаются, как в такое время можно петь песни. Я ловлю из воздуха настроения и отношение, некое тонкое ощущение реальности. Поэтому мы и поем для обособленной кучки таких же ушибленных, зараженных поиском добра и света людей, как и мы сами.

Можно ли песней изменить жизнь?
Слышишь что-то уникальное и понимаешь, что это новый виток развития, ты бежишь, садишься за гитару, хватаешься за ручку и тоже что-то начинаешь сочинять. Меняются ощущения.

У тебя есть цель творчества?
Цель творчества – это самовыражение. Но есть сугубо конкретные цели, которые нужно материализовать, вынести из своей головы – это сайт, диски и концерты.

Последняя личность, которая тебя задела, у которой бы тебе хотелось чему-то поучиться?
Не так давно я познакомилась с одним человеком, она мать двоих детей, Оксана - она такая активная, все успевает, даже пасеку свою держит на даче. У Аркадия Бушина можно и нужно учиться!

У тебя есть любимые поэты, писатели, которые вдохновляли тебя на написание песен?
Это «Серебряный век», Цветаева больше всех нравится. Анна Ахматова. Мандельштам, Пастернак.

Откуда тема войны в песнях и почему эти песни у тебя появляются?
Было 65 лет со дня победы, и везде проводились мероприятия и все это для каких-то галочек, все это форма, которую нужно выполнить. Но мне хотелось какое-то свое личное отношение выразить, что я тоже не просто так, что тоже сопричастна, говорю спасибо. Я не могу выйти на площадь и сказать, а могу написать песню, я свободна, у меня есть на это право.

Должен ли поэт быть солдатом? За что воевать? И нужно ли это сейчас?
Это всегда нужно. Пишущим людям нужно говорить от себя свои ощущения времени. Не нужно звать на митинги, писать лозунги и лезть в политику, но нужно говорить, не молчать. Эта позиция солдата, воина. Мы несем ответственность. Я не могу сейчас выйти и запеть, как все безоблачно и прекрасно. Но все и не так страшно, мы можем что-то внести, изменить. Жизнь интересна в любом случае. Но если тебя что-то волнует, то нужно об этом говорить, потому что и кого-то другого это волнует, а мы просто иногда сидим и молчим. А когда скажет один, потом другой, то может быть, что-то изменится. О чем бы я сейчас хотела сказать этому миру? Чтобы мы все-таки уважали старшее поколение, любили и воспитывали младшее. Не проходили мимо шпаны, придирающейся к ребенку или сверстнику или элементарно уступить бабушке место или поговорить с ней около подъезда – это тоже некий поступок. Происходит обрывание нитей, связей между поколениями. Русские люди воспитывались в единой культуре, в непрерывных семейных отношениях. Сейчас с урбанизацией, с переселением из деревни в город, мы многое разучились делать, того, что связано с землей, с ремеслами, все, что естественно. Сейчас у многих воспалены мозги, много сумасшедших, шизофреников, суицида, потому что не выдерживают накала страстей, глупой гонки за выживание. Многих может спасти работа руками, т.е. делать что-то своими руками – тогда ты непременно видишь результат своей работы, можешь потрогать, полюбоваться. Меня точно спасает от любой глубокой депрессии рукоделие, вот сегодня, к примеру, шапку довязала дочке. Помогает.



Страница журнала "Паруслов"
Десятыйвыход Паруслова был уникальным, в нем мы попытались собрать большоеколичество интересных людей, их текст, беседы с ними... В настоящиймомент полностью журнала в интернете нет, его можно приобрести только впечатной версии.
Полное содержание номера

Все записи