Самодельное счастье

29.07.2010 14:50

Своеобразное, свежее, странное творчество «Серебряной свадьбы» настолько не соответствует никаким стандартам и стереотипам, что Светлану Бень с ее соратниками вполне можно считать создателями собственного музыкального стиля, определения которому нет смысла искать в словарях. Да и сложно одним словом описать все то, что творится на концертах–спектаклях «Серебряной свадьбы» с их немыслимыми сюжетными поворотами, с непременными чемоданами и кружевами из прабабкиного сундука, с мелодиями и стихами, пробирающими до сердца... Ну где еще публика прямо в зале примется танцевать канкан, поддерживая музыкантов, или станет оглушительно свистеть сквозь слезы от восторга?

Словом, обнаружив, что в многочисленных текстах, посвященных самовыражению в Минске, Москве, Киеве, Нанте, Варшаве, Париже этого кабаре–бэнда (так они предпочитают называть себя сами) и его солистки, преобладают слова на букву С, я напросилась к Беньке (такой у нее сценический псевдоним) в гости. И там, среди многочисленных чемоданов и швейных машинок, создающих специфическую атмосферу, свойственную квартирам из старых, почти забытых уже фильмов, встретила... украинских коллег. Буквально только что «Серебряная свадьба» вернулась из Витебска, родного города Светланы, где их совместный концерт с Олегом Скрипкой стал отдельным событием «Славянского базара». Гости с аппетитом уплетали гречневую кашу, тарелка которой тут же была предложена и мне...

— Люблю видеть, когда люди накормлены, для меня это очень важно, — замечает Бенька. — У меня культ еды! Пища — это божественная субстанция, и относиться к ней надо очень уважительно. Ну а как иначе? Это же плоды земли, плоды трудов многих людей... Я чрезвычайно травмируюсь, когда еда выбрасывается. По–моему, это кощунство, и человек, так поступающий, когда–нибудь обязательно будет наказан голодом...
И продолжает свои гастрономические откровения дальше.

Сгущенка

Сгущенка — великое изобретение человечества! С одной стороны, это волшебное лакомство, связанное с самыми удивительными праздниками из детства. Тогда ведь сгущенка была редкостью, достать ее было трудно, и покупалась она только по случаю большого события. Сгущенку долго варили и делали восхитительную начинку для пирожков и вафельных трубочек...

Однако не надо забывать, что это очень взрывоопасная вещь! А при взрывах всегда происходит смещение привычного мироустройства. Но когда взрывается банка сгущенки — это смещение, безусловно, положительное. Поэтому, если мне начинает казаться, что жизнь застывает на неправильной оси, я произвожу сгущеночный взрыв!

Сон

Если бы можно было провести жизнь во сне, я бы сделала это не задумываясь. Сны у меня очень яркие, долгие, удивительные. Столько невероятного там происходит, что и просыпаться не хочется. Сон для меня — почти как сгущенка в детстве.

Одно время, когда мой ритм жизни был спокойнее, я даже стала записывать свои сны. И, будто отозвавшись на мое внимание, они стали настолько фантастическими и кинематографичными, что я стала проживать две жизни: дневную и ночную (причем ночная была интереснее)... Потом я оставила это дело, и красивые, удивительные, подробные сны стали редкостью. Но эти записи хранятся у меня до сих пор. Человеку со стороны они, может, и не особенно интересны. Но я люблю их просматривать, возвращать себе удивительные эмоциональные состояния, проживать их заново...

К сожалению, долгий сон я теперь нечасто могу себе позволить. Бывают экстремальные ситуации, когда очень много срочной работы или сложное путешествие. Тогда я могу обходиться без сна и двое суток. Поддерживаю себя кофе, очень его люблю! Особенно когда там много корицы и ванилина...

 Сказка

Сказки — единственная литература, которая меня сейчас интересует. Чудесное преображение действительности, волшебный угол зрения, фантазия, которой там так много, дает возможность сколь угодно долго сохранять детское ощущение мира. По–моему, это самое важное в жизни: предвкушение ежеминутного открытия. Именно такой угол зрения, позволяющий каждую секунду брать у жизни что–то новое, и воспитывается в нас сказками. Чем меньше в них нравоучительности, тем больше толку. Астрид Линдгрен, Туве Янссон, Юрий Коваль, Льюис Кэрол, Курт Воннегут — мои космические провожатые. Честное слово, ничего лучше не встречала! Прочитав огромное количество всевозможной литературы, от классической до современной, никого не поставила бы вровень с ними...

Еще я очень люблю страшные сказки, позволяющие мне безопасно получить свою долю адреналина. Конечно, в мире есть и темная сторона... Например, в три года я встретилась с настоящей Бабой Ягой в собственном подъезде. И это стало самой важной встречей в моей жизни. С тех пор меня ничего не удивляет, я верю, что волшебство — вполне даже повседневная реальность...

Семерка

Если надо выбрать какое–то число, всегда выбираю 7 или 77... И в школу, по моему глубокому убеждению, надо идти в 7 лет, не раньше. Хотя все равно будет трудно приспосабливаться...

Конечно, в моей школе были и замечательные учителя, и какие–то хорошие моменты, но в целом ничего теплого об этом периоде своей жизни сказать я не могу. Несмотря даже на то, что в свои первые школьные годы я училась только на «отлично». Но система образования, как мне кажется, должна быть другой. Более творческой, индивидуальной, чтобы дети не ожесточались, стали добрее, внимательнее друг к другу. Чтобы в школе не было зубрежки и такого большого количества непонятно для чего нужной информации... Школа — очень спорное место. Пока что я не боюсь за свою дочь — у нее замечательная учительница, и в начальных классах вообще проще найти ответ на вопрос: «Зачем мне это надо?» Но что будет дальше? Свой 11–й класс я, например, окончила с большим трудом, потому что к тому времени уже твердо знала, что буду актрисой. И совершенно не понимала, зачем мне учить сложные физические законы, которые я потом нигде не смогу применить... Только много лет спустя, когда ставила спектакль «Чудо святого Антония» по Метерлинку, я с колоссальным интересом прочла занимательные книги по физике. И убедилась, что вещи, которые казались мне нереальными или волшебными, имеют вполне научное объяснение... К сожалению, в школе нам не дают осознать, насколько это прекрасно.

Семья

Где–то было написано, что брат или сестра — это друг, дарованный Богом. Во всяком случае, у меня именно так. В любую минуту я могу позвонить своим родным, попросить помощи, не сомневаясь, что меня защитят. Думаю, любому человеку важно чувствовать, что есть место, где его спасут, что бы ни случилось, даже если он не прав... Конечно, родители очень тревожились за меня, когда я была подростком. Но никогда и ни в чем не мешали. И сейчас искренне радуются всему, что я делаю, всегда постараются прийти на концерт, приезжают на премьеры моих спектаклей...

Но понятие семьи для меня не ограничивается родными людьми. Своих близких друзей я тоже считаю семьей. В члены семьи включаю и свою группу, которую очень люблю. При том, что наши отношения никак не назовешь простыми. Но, переживая очередной кризис, мы как настоящая семья сдруживаемся еще больше. По–моему, в любой семье раз в месяц должна происходить хорошая драка. Все должны спорить, пикироваться... Это полезно и для творчества, и вообще для отношений, когда напряжение нарастает, потом взрыв — и создается что–то новое. Подозрительно, если все спокойно, значит, кто–то что–то утаивает...

Личных врагов у меня нет. Но есть явления, которые вызывают желание активного противодействия. Защищая близких (и не очень) людей, я готова вступить в любую драку — как метафизическую, так и физическую... Думаю, в старости, даже если стану передвигаться на колесах, буду бороться за справедливость с помощью клюки и вставной челюсти!

Хочу добавить сюда еще одно слово на букву «С» — «святые». Очень просто сказал о них Курт Воннегут (которого никак нельзя назвать ни восторженным, ни сентиментальным): «Смысл и ценность в мою жизнь привносили только святые. Святые — это люди, которые приносят пользу и поступают бескорыстно. Я встречал их в самых неожиданных местах. Оглядитесь вокруг себя...»

Фото Олега ЦЕРБАЕВА
Автор публикации: Ирина ЗАВАДСКАЯ
Источник: Портал Беларусь сегодня


Все записи