Сергей Старостин: «Песня действительно зеркало жизни…»

10.02.2011 13:50

Признанный авторитет World Music рассуждает о современных проблемах русской народной музыки...

В сегодняшней России есть определённое несоответствие в понимании того, что является народным. Дожившие до сегодняшнего дня академические хоры народной песни тоже носят название «народные», однако далеко не все эти хоры действительно исполняют подлинно народные песни.

Прозвище музыканта Сергея Старостина — Дед. Из-за сказовых голубых глаз, седой бороды да из-за любви известного российского собирателя фольклора к старинным музыкальным инструментам. Жалейки, калюки, просвирелки, пыжатки, гусли привозит этот всемирно известный исполнитель и признанный авторитет World Music из глухих русских деревень, чтобы потом колдовать с ними на международных фестивалях и совместных концертах с Инной Желанной, Аркадием Шилклопером, Михаилом Альпериным, Владимиром Волковым, Леонидом Фёдоровым, тувинскими горловиками из ансамбля «Хуун-Хуур-Ту». Зимой этому уникальному музыканту исполнилось 55 лет. «Частный корреспондент» присоединяется к многочисленным поздравлениям.

— Сергей, вы, как этномузыкант со стажем и именем и ведущий телепрограммы «Странствия музыканта», хорошо знаете ситуацию с этномузыкой в России…
— У нас существует несколько направлений этнодвижения, которые почти не смыкаются. Один из них — Российский фольклорный союз, объединяющий группы, исповедующие аутентичное народное пение.

Среди них есть действительно достойные коллективы («Казачий круг», «Народный праздник», «Веретёнце», «Терем», «Станица», «Воскресенье», «Воля!»), познающие традицию не по учебникам и книжкам, а с помощью проникновения в настоящую певческую среду, в общении с мастерами песенной культуры.

Есть другое направление — музыка для себя и иногда для сцены. В основном она базируется на представителях кельтской культуры. В России на сегодня огромный пласт кельтоманов, играющих на кельтских инструментах, слагающих кельтские баллады и чувствующих себя в этом материале прекрасно. Это вроде бы замечательно, но трудно представить, что где-нибудь в Дублине или Эдинбурге было больше групп, играющих русскую музыку на русских инструментах, чем ирландских или шотландских. Это странно!

Результат, который мы имеем сейчас, был запрограммирован подменой понятий того, что является истинной народной культурой. Историческая ошибка политики государства в области культуры в том, что корневая народная культура была дистанцирована от нескольких поколений россиян! И сделано это было намеренно.

Под видом народной уже много десятилетий существует официальная народная культура в виде многочисленных ансамблей и оркестров народной академической музыки и народных хоров.

Но любой имеющий глаза и уши, а тем более открытое сердце человек понимает, что это — суррогат. А другого в пространстве массмедиа не предлагается. При этом есть определённая категория молодых людей, которых на фальши не поймаешь…

Есть много молодёжи, которая хотела выразить себя в музыке, особенно в инструментальной, и не увидела образца, достойного подражания, в своей культуре, обратила внимание на ту культуру, которая оказалась более честна и привлекательна, нежели которую им предлагали со сцены в кокошниках и с баянами. И в такой ситуации несколько поколений выросло с чувством отторжения собственной культуры.

Есть и третье направление — музыканты, которые выражают себя через музыку, через игру на эстраде, зарабатывая музыкой на жизнь. Которые при этом не прогибаются, не работают под заказ, а делают то, что они хотят и любят.

Таких немало! С большим уважением отношусь к Анжеле Манукян (проект «Волга», в котором удивительно органично сочетается прекрасный голос Анжелы и синтезированные электронные звуки и лупы). Вызывает уважение «Калашников-бэнд» — москвичи, совмещающие в своей музыке азербайджанский мугам и русскую песню. Чудесно звучит группа «Воскресение» из Липецка…

— Расскажите, пожалуйста, об объединении «Этносфера», с которым вы активно сотрудничаете.
— «Этносфера» — объединение профессиональных музыкантов, опирающихся в своём творчестве на традиционную музыку, кроме того, это глубоко симпатизирующие друг другу люди. Объединению семь лет. За это время проводились ежегодные музыкальные сессии, на которых музыканты делились творческими находками. В результате подобных встреч возникло немало новых творческих проектов уже внутри самого объединения и под его влиянием.

Благодаря «Этносфере» возник уникальный проект, в котором этносферовские музыканты играли с симфоническим оркестром, то есть вышли на академическую сцену и подняли знамя народной музыки на уровень классической культуры. Мне думается, что это серьёзный шаг по реабилитации народной культуры в глазах современной творческой интеллигенции.

— Вы ведь номинант престижной World Music Awards?
— В 2003 году Radio ВВС номинировало. Это конкурс, на котором присуждается премия лучшему музыканту, работающему в жанре World Music. Соревнование проходит по записям и по результатам концертной деятельности. Номинанты делятся по территориальному признаку — Северная Америка, Латинская Америка, Африка, Азия, Австралия, Европа. От Европы в тот год было три номинанта: португальская певица в стиле фаду Ojos de Brujo, финский баянист Kimmo Pohjonen и ваш покорный слуга.

Победила певица из Португалии — на тот момент, я думаю, вполне заслуженно. Она концертировала довольно много, и это сыграло решающую роль. Я не в обиде. Напротив, очень рад был попасть в один ряд с замечательными музыкантами.

В прошлом году я получил Гран-при на конкурсе Еврорадио в Братиславе. Для меня это было полной неожиданностью, поскольку это неоднозначное соревнование. Участвуют как солисты, так и ансамбли, и группы. Согласитесь, есть разница, когда выступает грузинский хор, инструментальный оркестр македонской музыки или солист-одиночка. Тем не менее среди всего этого многообразия «Колыбельная-страшилка», которую я исполнил, получила Гран-при… Кстати, в самом понятии World Music заложена масса противоречий. Это одно из направлений современной музыки, в котором присутствует какая-либо этническая составляющая. Иногда достаточно, например, наличия в группе чернокожего музыканта с дредами или перкуссиониста в чалме.

При этом поток мировой музыки очень обширный: финский аккордеонист Kimmo Pohjonen считается полноправным представителем World Music, а в его музыке ничего народного нет. Но он играет на аккордеоне, ассоциирующемся с народным инструментом, и этого зачастую бывает достаточно.

— Какое место аутентичный русский фольклор занимает в мировых музыкальных рейтингах?
— Никакого. Окно в Европу прорубил этнограф-музыковед Вячеслав Щуров лет двадцать тому назад. Он заключил контракт с голландской компанией, по которому вышло около 20 дисков с аутентичными фольклорными записями. Не только русскими, там и чуваши, и мордва, и татары, и абхазцы…

Щуров специально выезжал на места и записывал. Это касается записей, которые при большом желании западный человек всё же найдёт. А в концертной жизни Европы происходит многое.

Сегодня проводятся сотни фольклорных фестивалей во всех европейских странах, и туда время от времени попадают вполне достойные коллективы и отдельные исполнители.

Так что современный европеец немного знаком с корневой российской музыкой и начинает понимать отличие увиденного и услышанного от привычных «Калинки» и «Чёрных очей».

— Вы часто бываете в различных фольклорных экспедициях. Насколько живы обряды в современной деревне?
— Чем южнее и чем севернее регионы, тем сохраннее обряды и вообще песни. Ещё несколько лет назад в Орехово-Зуевском районе вполне приличных бабушек с живым репертуаром можно было записать.

При этом всегда есть шанс случайно столкнуться со свадьбой, где будут настоящие песенницы, гармонист. Но с настоящими календарными обрядами Масленицы, Троицы, Святок случайно столкнуться уже невозможно. За подобными событиями надо направленно ездить, зная, куда, когда и к кому.

Кстати, в некоторых областях сейчас ведётся работа по возвращению обрядов в быт: питерская консерватория и вологодский пединститут готовят молодые кадры, которые потом работают в крупных сёлах, райцентрах. Поют, создают ансамбли, организуют на местах центры традиционной культуры, проводят традиционные праздники, как в старину.

— Словарь редких слов не пробовали составить?
— Из каждой экспедиции, как правило, что-то привожу: зацепит какое-нибудь древнее слово. Вот, к примеру, «вир» — совершенно магическое слово. Вир — дыра в земном пространстве, образовавшаяся от движения воды к солнцу. На Смоленщине оно означает нерукотворный колодец.

Если иметь в виду, что базовая часть русского языка находит свои корни в санскрите, то, опираясь на санскрит, можно объяснить значение многих древних русских слов. Каждый согласный звук имеет своё базовое значение, гласные же отражают характер отношений согласных звуков.

Так, «вир» и «свирель» находятся в непосредственной связи. Свирель — один из древнейших инструментов, имеющих сквозное отверстие. Вода «в» (одна из основ жизни), поднимающаяся из недр на поверхность к солнцу Ра, ассоциируется с верой и вербой. Здесь соединительная гласная «е» означает движение, каковым оно является в большинстве распевных русских песен.

Особенно в казачьих это хорошо слышно. Эти наблюдения можно бесконечно продолжать. Это страшно интересно, хотя и не бесспорно с точки зрения науки.

— Согласно консерваторскому диплому, вы кларнетист. Как пришли к народной музыке?
— Причудливо. Отец, мама и бабушка — выходцы из деревни. В городскую среду они окончательно не влились. Отец — тамбовский, мама — тульская. Народные напевы были рядом всегда: мама пела, отец играл на гармошке. Временами скоморошничал. Народная музыка для родителей была естественным процессом существования.

Мне также много дала бабушка по маминой линии, Елена Аввакумовна. Это был кладезь мудрости. Сам я пел с трёх лет. После второго класса стал параллельно учиться в художественной капелле Вадима Судакова, где мне выдали кларнет.

Позже поступил в консерваторское училище, затем — в консерваторию. Много слушал различной музыки, в том числе и народной. Потом запел, подражая народным певцам. Осознанно стал заниматься музыкальным народным творчеством только после первого курса консерватории. Точнее, после участия в 76-м году в фольклорной экспедиции в Рязанскую область. Знакомые с музыковедческого отделения, собственно, и пригласили в ту экспедицию. Поначалу ехал без особых помыслов, просто помочь девчонкам магнитофоны таскать. В результате был напрочь сражён диковинностью голосов народных певцов и певуний.

Экспедиция стала для меня настоящим культурным шоком, во многом переделавшим, перекроившим мою жизнь, отношение к миру. К музыке. К людям. К тому, чем я занимаюсь.

Вернувшись в Москву, понял, что не могу продолжать жить, не учитывая свои впечатления, приобретённый опыт. Тот опыт, деревенский. На всю жизнь запомнил знаменитые приокские мещёрские луга. Именно там узнал, что песня является частью более широкой народной культуры, включавшей в себя и устное народное творчество, и народную медицину, и знахарство, и народную педагогику.

Осознал и прочувствовал, что песня действительно зеркало жизни. Продолжая играть в консерватории на кларнете, стал приходить в кабинет народного творчества. (Позже был принят туда на работу лаборантом.)

В кабинете стоял шкафчик с экспонатами, привезёнными из экспедиции. Там были сельские скрипка, гусли, свирель, волынка, пыжатка, курские дудки, пастушьи трубы, владимирские рожки, флейты. Инстинктивно потянулся к рожку. Потом прочитал статью Василия Пескова «Пастух» о пастухе Сергее Осиповиче Карасильщикове — деде Серёге и, выбив командировку в Тверскую область, познакомился с ним.

Он-то и научил меня играть на жалейке, инструменте, с помощью которого пастухи издавна выгоняли коров на пастбища. Знаю этот инструмент теперь досконально. Кстати, жалейка — предок средневекового шалмея, от которого произошёл нынешний кларнет.

Удивительный инструмент! Диапазон — больше октавы, и интонировать на нём можно точно, как на профессиональном инструменте. Внешне простая дудочка с пятью выжженными игровыми отверстиями, пищиком и рогом! Потом освоил тростниковые пищики, разнообразные флейты, литовский бирбине, карельский мянкеле, калюку — обертоновую флейту, просвирелки, бубен, гусли.

— У вас есть весомый опыт сотрудничества с джазовыми и рок-музыкантами.
— Всё началось с сотрудничества с Аркадием Шилклопером, в ту пору игравшим на валторне, и Михаилом Альпериным, пианистом, который тогда по случаю играл на духовой гармонике. Мы познакомились в последний год существования ГДР на фестивале германо-советской дружбы. Тогда и начали музицировать вместе.

А из рок-музыкантов сотрудничал с группой «Альянс» и с Инной Желанной в проекте «Фарлендерс». Она очень талантливая! С особой харизмой и очень интересным по тембру и возможностям голосом. Недаром училась в знаменитом Ипполитовском училище. С Инной всегда приятно работать. С большим уважением к ней отношусь.

— Сколькими народными инструментами вы владеете?
— Мне кажется, что это не так важно. Главное, на мой взгляд, «что», а не «сколько». Какое-то набирается солидное количество, но я для себя не считаю этот момент важным. Убеждён, если музыкант хорошо знает конструкцию инструмента, то он может в любой момент освоить новый инструмент. Есть несколько инструментов, которые являются для меня основными. Которые со мной живут. Я отношусь к ним трепетно, как к живым существам. Затейливая история получается — музыкант и его инструменты. Когда я думаю о них хорошо — они мне отвечают хорошо. Когда я начинаю сомневаться — они тоже начинают сомневаться… Один из любимых инструментов — рожок. Инструмент, который я тоже очень люблю, — гусли. И есть различные флейты, на которых я тоже играю.

— Я большой поклонник вашего проекта «Душеполезные песни на каждый день»…
— Проект возник спонтанно. Изначально же он глубоко закономерен. C музыкантами проекта — Леонидом Фёдоровым, Андрей Котовым и Владимиром Волковым — мы много лет ходили, образно говоря, разными дорогами вокруг одних тем. Друг друга хорошо знали, но никогда не выступали вместе. Лет пять назад возникла идея совместить наш потенциал, знания и сделать программу, наиболее полно отражающую наше представление о сегодняшнем мире и наше к нему отношение.

Перед Новым годом я в качестве музыканта (голос плюс жалейка, калюки, сопелки и гусли) принял участие в концерте проекта «Живая земля» (ЦДХ). Его идея принадлежит питерскому композитору, певице и исследователю древней русской музыки Татьяне Калмыковой (голос, хомус и гудок), сочетающей традицию, аутентичное пение и импровизацию.

Проект включает в себя ряд древних славянских тем и электронную музыку. Участвуют самые неожиданные музыканты. К примеру, Александр и Татьяна Жихаревы, играющие на билах — плоских бронзовых колоколах, звучание которых близко к «музыке небесных сфер». Внимания заслуживают и Слава Magimatic, играющий на компьютерах, и Андрей Tanzu, перкуссионист, отлично знающий индийские традиции.

— Мы наблюдаем своеобразный всплеск интереса к народной музыке…
— В сегодняшней России есть определённое несоответствие в понимании того, что является народным. Дожившие до сегодняшнего дня академические хоры народной песни тоже носят название «народные», однако далеко не все эти хоры действительно исполняют подлинно народные песни.

В основном они исполняют обработки народных песен или авторские, написанные под народные. Многие занимаются просто коммерцией, используя народную песню как бренд. Замечу, у меня нормальное отношение к любому творческому подходу исполнения народной музыки, в том числе к эстрадному.

Проблема в том, что эстрадники нередко вместо искусства начинают играть в политические игры, заявляя о том, что именно они наследуют традицию, берегут её и развивают, то есть являются полноправными преемниками традиционной песни, что является, мягко говоря, неправдой.

Лучше бы они просто зарабатывали деньги, наращивали свою медийность, а не кричали по всем углам о своей спасительной миссии. Аутентики, те, кто действительно занимается аутентичной, корневой культурой, не могут делать политику — это не их нутро! А интерес к так называемой народной музыке у людей есть, верно. «Золотое кольцо», к примеру, очень востребовано.

Стоит выехать в хорошую погоду на пленэр — и можно услышать, как Надя Кадышева звучит из колонок многих машин. Только надо понимать, что это мало связано с корневой русской традицией. Это русский шансон. Общество наше давно разделилось на множество групп, которые слушают ту или иную музыку… Качественная фольклорная музыка востребована в определённой среде. Но с теми, кого раскручивают массмедиа, практически невозможно конкурировать.

В эфире — тотальное засилье однотипного, безлико звучащего продукта. Бесконечное прокручивание однообразных мелодий засоряет пространство вокруг нас. Для того чтобы услышать истину, надо очистить себя — начиная с души…

В музыке много ценного, но это зачастую проходит мимо человека, мимо его жизни по многим причинам. Зачастую человек сам обрекает себя на потребление суррогатных музыкальных продуктов. Правда, в последнее время в московских клубах (к примеру, в ДОМе) появились фольклорные дискотеки с участием традиционных музыкантов.

Их ведут люди, прекрасно знающие народную хореографию и способные научить любого двигаться в традиционном танце. Они вызывают больший интерес у самой разной публики.

— Вы известный музыкант, успешный городской житель и — свой среди деревенских. С кем вы себя идентифицируете?
— Прежде всего хочу передавать те сокровенные знания, которые частично постиг от старшего поколения, от мастеров традиционной культуры.

Я отдаю себе отчёт в том, что человек, живущий городской суетой, с этими знаниями мимоходом не столкнётся. Для погружения в среду нужно эту среду искать, находить и быть в ней, хотя бы какое-то время. Счастлив, что на мою жизнь выпало немало потрясающих деревенских встреч с потрясающими людьми, простыми и гениальными одновременно.

Жаль, что грядущему поколению на эти встречи почти не осталось никаких шансов. Если есть желание познать этот неведомый уходящий мир со всеми его загадками, надо спешить это делать. Несуетно, вдумчиво, осмысленно.

С большим трудом идентифицирую себя в современном обществе. Мне не очень понятно, на какую полочку в современном мегаполисном супермаркете положить свой «товар».

Правда, с годами, видя нарастающий интерес не только взрослой публики, но и молодёжной творческой аудитории к тому, что делаю в разных сферах, не могу не радоваться. А по способу выражения себя в жизни я музыкант. Человек ни к селу ни к городу.

Беседовала Юлия Горячева
Источник: Частный Корреспондент


Все записи